Так вышло, что Залевир — единственное препятствие для теневиков, не дающее им проникнуть вглубь материка и захватить мир. Ни эльфы, ни гномы, а тем более люди не способны дать отпор. Но если больше тысячелетия мы успешно с этим справлялись, то после отлучения от Небоскола королевство медленно, но верно катилось в бездну.

— К сожалению, стена не разрешит всех наших проблем, — все же высказалась Иза.

— Это точно. Но пока это единственный видимый выход. Мы должны исходить из худшего варианта — того, что замок в горах никогда нам не откроется.

Не знаю, сколько раз я это повторял, убеждая самого себя. Каждое путешествие к Небосколу — одно сплошное разочарование. Каждый раз я стою на границе барьера и вижу лишь исполинские деревья, что выросли за много веков отчуждения. Замок одновременно близко и настолько далеко, что остается любоваться им только на старых картинах, где светло-бежевые стены покоричневели от слоя лака на полотне.

— Можешь идти. Пока ты мне не нужна.

— Как скажешь, — легко согласилась девушка, но, перед тем как уйти, остановилась и, положив руку на мое плечо, сказала: — Не взваливай все на себя, Златан. В одиночку королевством не правят. Рано или поздно ты просто не выдержишь этого давления.

— Кто знает, давление ли это. Скорее судьба. — Изольда покачала головой, но, больше не задерживаясь, быстрым шагом пошла по коридору. На ее поясе висел кинжал, с которым она никогда не расставалась. — По крайней мере мне надо избавиться от отвлекающих факторов, — чуть тише сказал я сам себе.

Голова шла кругом. Аромат той девицы беспокоил меня гораздо больше, чем я показал Агнию. Все потому что этот запах усилился — я чувствовал его даже в этом коридоре, что вел к Сумеречному крылу. Должно быть, она находилась здесь совсем недавно.

«Что ж, сегодня будет прекрасная возможность», — подумал я, направляясь во владения Агния.

Допрос проходил в комнате, больше напоминавшей покои. Эрна находилась на диване, обитом алой тканью с золотыми узорами, а напротив в кресле восседал мужчина, которому, судя по виду, уже давно перевалило за четвертый десяток.

— У тебя появилось свободное время? — прошептал Агний. Он только что покинул допросную и вошел в комнату для наблюдений.

На самом деле помещения были разделены толстым стеклом, а стена с другой стороны являлась всего лишь иллюзией, созданной давным-давно драконом с врожденной магией обмана. Звуки же приглушались письменным наговором. Но, как и практически любая магия подобного рода, наговор был слишком слаб, поэтому в полный голос говорить не следовало. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя услышали на той стороне.

— Можно и так сказать. Стало интересно.

— А зачем ты перчаткой нос прикрываешь?

— Потому что я дышать нормально не могу! Такой ответ тебя устроит, Агний? — повернувшись к нему, прошипел я. Приступ раздражения накатил внезапно. Обычно я держал себя в руках гораздо лучше.

В неярком отражении стекла было заметно, как сверкнули золотом мои глаза.

— Ладно-ладно. — Во взгляде друга появились искры заинтересованности. — Неужели так докучает?

— Не совсем. Просто не хочу привыкать. — Эта фраза совсем не описывала моего состояния под названием «я думать ни о чем не могу, кроме этого запаха». Даже на совете, где надо быть предельно собранным, меня не раз посещало желание вновь ощутить это смешение ароматов.

— Давно приступили? — спросил я, качнув головой в сторону допросной.

— Минут десять назад, — пожал плечами Агний. — Пока ничего интересного.

Я кивнул, вновь прижимая перчатку к носу.

***

Алёна

Допрос выжимал из меня все соки. Одно дело, когда меня расспрашивали про нападение, а совсем другое, когда речь зашла о моем предполагаемом детстве, о котором я ни черта не знала. Пришлось срочно выдумывать несчастный случай и говорить, что несколько лет назад я упала и расшибла голову о камень. Лучше сделать вид, что не помню, чем сочинять. Несмотря на то что читала книгу о Залевире, я не очень хорошо знала этот мир. Слишком много подробностей осталось в тени.

Дракон, сидевший напротив, был непростым. Его взор не отлипал от меня ни на секунду, а радужка сверкала фиолетовым.

Какой же магией он владеет? Надеюсь, не мысли читает.

— У вас очень красивый цвет глаз, — в какой-то момент заметила я. Моей целью было взять инициативу в диалоге, чтобы получить хотя бы небольшую передышку.

— Спасибо, у вас тоже, — сухо отозвался мужчина. На нем была надета черная аскетичная форма, с одной-единственной нашивкой в виде полумесяца. Скорее всего, она обозначала Сумеречное крыло. — Каким он становится, когда вы колдуете?

— Что?

— Когда вы используете дар, ваш цвет глаз изменяется? — вкрадчиво спросил Градимир. По крайней мере так он представился в самом начале.

Точно! Когда драконы колдуют, их глаза меняют цвет!

— Да, конечно, — не совсем убедительно ответила я. — Моя магия красного цвета. Соответственно и глаза…

Я многозначительно замолчала, одновременно пытаясь представить сказанное. Но вообразить Эрну в таком облике не получалось — в голову упорно лез образ Беллы из «Сумерек», когда ее обратили. Не сказать, что сага о вампирах мне понравилась, но точно запомнилась, раз я думаю о ней в столь напряженный момент.

Сложно было понять, верят мне или нет. Гладимир все время сидел с ничего не передаваемой миной на лице. Лишь глаза казались живыми.

— А какой магией владеете вы? — Я подалась вперед, уперев локти в колени и переплетя пальцы рук. — Судя по тому, как пристально смотрите на меня, вы что-то видите. Что же это? — протянула я, задумчиво обводя взглядом комнату. Пусть я не очень хорошо изучила Залевир, но зато знала свой мир — многогранный, не только технический, но и творческий, где талантом и воображением люди зарабатывали на жизнь и где самые невообразимые идеи перестали казаться безумными. Я умела мыслить широко, в отличие от большинства простых жителей драконьего королевства. — Может быть, это мои эмоции?

Лицо мужчины практически не изменилось, но он громко сглотнул и поменял положение рук.

Неужели я попала в точку?

— Правда, эмоции? — продолжила я.

— Мы разговариваем о вас, а не обо мне, — обрубил Гладимир. Другой бы соврал, но этот не стал ничего отрицать.

— Да. Обо мне, — согласилась с ним. Если в начале нашего разговора мною овладел страх, то теперь я почти успокоилась. Конечно, он полностью не исчез, но тщательное обдумывание каждого слова помогло собраться. — Только за все это время вы не задали главных вопросов.

— И каких же? — Краешек губ дракона дернулся в намеке на улыбку. В противовес всякой логике, моя инициатива его не разозлила.

— Хочу ли я причинить вред королю? Попытаюсь ли кого-то убить? И какие вообще у меня намерения? Разве честные ответы на эти вопросы — не главное?

Мне было не по себе оттого, что я действовала вот так напрямую. Но иначе не получалось.

В комнате, где мы разговаривали, не было окон, и это нервировала больше всего.

Что общего между тюремной камерой и этим помещением?

Бинго! Замкнутое пространство.

И еще я предполагала, что за мной наблюдают. Но о том, каким образом, предположений не имелось. Первом делом я принялась искать какой-нибудь большой портрет. Глупо, конечно, но я правда на мгновение решила, что за мной подглядывают благодаря ему. Прямо как в старых добрых фильмах…

— И что вы думаете о Его Величестве? — не растерялся Гладимир, а я задумалась, вспоминая свои ощущения, возникшие, когда читала о Златане.

Мне становилось легко. Главы о короле были моими любимыми. Златан казался очень упрямым, в правильные моменты проявлял благородство, во времена, когда не оставалось место для мягкости, был жесток. А еще он был скрытным, мало кому показывал истинные эмоции и чувства. Меня нередко посещала мысль о том, что мужчина слишком сосредоточен на своих обязанностях и долге, настолько, что напрочь забывает о себе и других.